интернет-издание Орел-регион
интернет-издание Орел-регион
Общеизвестна его государственная, общественно-политическая, военная деятельность. Коммунистическая партия, в рядах которой он состоял с 1942 года, государственная власть, советский народ избирали Виктора Георгиевича в свои высшие руководящие органы. Доверие, признание, авторитет в государстве, партии, народе, широкая известность за рубежом отражают главные черты жизни и службы маршала В.Г. Куликова: преданность Отечеству, забота о боевой готовности Вооружённых сил, доведение боеспособности государства до уровня гарантированного и надёжного отражения любой агрессии, в достижении Советским Союзом военно-стратегического паритета в мире.
Во второй половине ХХ века ни один советский военачальник стратегического уровня не нёс в течение более чем двадцати лет таких колоссальных нагрузок, связанных с исполнением возложенных на него обязанностей главнокомандующего Группой советских войск в Германии, в составе которой было полмиллиона военнослужащих и ещё полмиллиона членов семей офицеров, прапорщиков, сверхсрочников, а также гражданского персонала армии, несколько общевойсковых и танковых армий, воздушная армия, мощные ракетные войска и артиллерия, соединения и части войск специального назначения. В последующем В.Г. Куликов - первый заместитель министра обороны Советского Союза. В то время численность Вооружённых сил СССР составляла около четырёх миллионов человек. Семь лет он служил Родине в должности начальника Генерального штаба, а затем двенадцать лет на посту главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами государств - участников Варшавского договора. Сейчас даже трудно представить, какая сфера его деятельности была важнее - военно-стратегическая, военно-дипломатическая, военно-политическая. Он был облечён доверием высших должностных лиц государств - участников Варшавского договора - и обладал непререкаемым авторитетом в возглавляемом им коалиционном Военном совете главного командования Объединённых вооружённых сил.
Виктор Георгиевич Куликов родился 5 июля 1921 года в селе Верхняя Любовша, ныне Краснозоренского района Орловской области, в крестьянской семье. В 1927 году Куликовы переехали на Северный Кавказ в Ставропольский край. В 1939 году он окончил железнодорожную школу на станции Невинномысская, в 1941-м - Грозненское военно-пехотное училище.
После окончания училища - замкомандира роты в Киевском особом военном округе. В. Г. Куликов - участник Великой Отечественной войны с первого до последнего дня. Воевал на Юго-Западном, Калининском, 1-м Прибалтийском и 2-м Белорусском фронтах. Был командиром роты разведывательного батальона танковой дивизии, офицером связи танковой бригады, начальником штаба танкового батальона, заместителем и начальником штаба отдельной танковой бригады (с февраля 1945 г. переформирована в отдельную гвардейскую тяжёлую самоходно-артиллерийскую бригаду). Принимал участие в Смоленской, Белорусской, Рижской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской, Берлинской операциях, в освобождении городов Ржев, Невель, Полоцк, Митава, Тукумс, Данциг, Штетин, Висмар и др.
После войны В. Г. Куликов служил командиром батальона, начальником штаба бригады, командиром механизированного полка. Октябрь 1950-го - ноябрь 1953 г. - слушатель Военной академии им. М.В. Фрунзе. В 1953-1957 гг. - начальник штаба и командир механизированной дивизии. Ноябрь 1957-го - ноябрь 1959 г. - слушатель Академии Генерального штаба Вооружённых сил СССР. С 1959 г. - первый заместитель командующего армией. В 1964-1967 гг. - командующий 6-й армией и 2-й гвардейской танковой армией. С мая 1967 г. - командующий войсками Киевского военного округа. С октября 1969 г. - главнокомандующий Группой советских войск в Германии. С сентября 1971-го по январь 1977 г. - начальник Генерального штаба - первый заместитель министра обороны СССР. В 1977-1989 гг. - главнокомандующий Объединёнными вооружёнными силами Варшавского договора. В 1989-1992 гг. - в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны. Затем - советник при Министерстве обороны Российской Федерации.
В своей книге «Война. Размышления Маршала Советского Союза», опубликованной в 2008 году, Виктор Георгиевич пишет: «Нас, поступивших в училище в конце 1939 года, выпустили на три месяца раньше срока - 10 июня 1941 года. Одновременно с нами выпускали и первокурсников. В 1941 году всех сразу направляли в войска… На западной границе пахло грозой». То есть в Красной Армии накануне войны предпринимались экстренные меры по кадровому обеспечению и повышению боевой готовности частей и соединений, прежде всего западных военных округов Советского Союза.
Лейтенант Куликов, окончивший училище по первому разряду - активный общественник, подготовленный спортсмен (член сборной команды Северо-Кавказского военного округа по преодолению полосы препятствий), получил распределение в Киевский особый военный округ (с 22 июня 1941 г. преобразован в Юго-Западный фронт - командующий генерал-полковник М.П. Кирпонос).
По пути к новому месту службы молодому офицеру посчастливилось увидеться с родными и близкими. Короткая встреча во время стоянки поезда на перроне железнодорожного вокзала Невинномысска произошла с отцом Георгием Филипповичем, матерью Анастасией Ивановной, сёстрами Анной и Елизаветой, с соседями и друзьями, пришедшими на встречу.
По прибытии в штаб Киевского особого военного округа Куликов получил направление в формирующийся вблизи границы 22-й механизированный корпус (командир корпуса генерал-майор С.М. Кондрусев), входивший в состав 5-й общевойсковой армии (командующий генерал-майор танковых войск М.И. Потапов). И вечером того же дня с группой молодых командиров поездом убыл в город Владимир-Волынский, где находился штаб армии и завершалось формирование 41-й танковой дивизии в составе 81-го, 82-го танковых и 41-го мотострелкового полков (командир дивизии полковник П.П. Павлов). В дивизии, несмотря на молодость, девятнадцатилетний лейтенант Куликов, минуя должность командира взвода, был назначен заместителем командира мотоциклетной роты 41-го отдельного разведывательного батальона. После представления личному составу роты командиром батальона капитаном И.Д. Стояновым вступил в командование подразделением (командир роты в это время был на учебных сборах). В состав 22-го мехкорпуса помимо 41-й входили ещё 19-я танковая и 215-я моторизованная дивизии.
Началась офицерская служба: ежедневные десятичасовые занятия с личным составом, обслуживание оружия и техники, преодоление полосы препятствий и спортивные мероприятия, воспитательная работа с красноармейцами, налаживание их быта.
Время было тревожное. От немецких перебежчиков и поляков, имевших родственников на сопредельной, оккупированной Германией территории, регулярно поступала информация о высокой концентрации войск на границе и скором начале войны.
«Боевая тревога 22 июня для наших воинов, - вспоминает маршал, - прозвучала как одна из учебно-тренировочных, которые практиковались в войсках довольно часто. Лишь непонятный гул в воздухе и близкие разрывы заставили ускорить сбор. Город походил на всполошившийся улей. Пока я добежал до казармы, личный состав уже был построен на плацу. Командир роты, прибывший со сборов накануне, принимал рапорты командиров взводов. Стрельба на границе несколько стихла (видимо, закончилась артиллерийская подготовка), и мы предположили, что немцы затеяли серьёзную провокацию или границу нарушила большая диверсионная группа. Скоро её разобьют - и служба пойдёт своим чередом. Была некоторая напряжённость, но паники среди нас не было. Постепенно прояснялась сложившаяся обстановка, и начали поступать первые распоряжения. После команды: «Раздать боеприпасы на руки!» стало очевидно - это война».
Лейтенант Куликов получил боевую задачу: организовать посты наблюдения за противником в полосе обороны соседней 87-й стрелковой дивизии и быть при её штабе делегатом связи.
В.Г. Куликов принимал участие в приграничных сражениях начального периода Великой Отечественной войны, в тяжёлых оборонительных боях, в контратаках и контрударах. По роду службы организовывал посты наблюдения, собирал и доставлял сведения о противнике, был при штабе дивизии делегатом связи, ходил в разведку, участвовал в захвате «языков».
87-я стрелковая дивизия, к которой он со своими разведчиками был прикомандирован, вела тяжёлые оборонительные бои с опытным, напористым, превосходящим по численности противником. Генерал-майор Ф.Ф. Алябушев умело и уверенно руководил частями и подразделениями вверенной ему дивизии. Стойко удерживал занимаемые позиции, организовывал контратаки, маневрировал на поле боя, не допускал паники среди личного состава и самостоятельного (без приказа) оставления оборонительных рубежей. В отрыве от главных сил 22-го корпуса и 5-й армии воины его дивизии, проявляя стойкость и мужество, нанесли большие потери в живой силе, технике и вооружении наступающим немецким частям.
На третий день непрерывных боёв немецкие танковые клинья рассекли оборону и замкнулись в тылу 87-й стрелковой, 41-й танковой дивизий и других частей 5-й армии.
Потеряв в боях и от ударов немецкой авиации и артиллерии значительную часть личного состава и боевой техники, дивизия сражалась в окружении. В неравном бою во время проведения рекогносцировки по подготовке прорыва дивизии из окружения 25 июня 1941 г. её героический комдив погиб (посмертно удостоен ордена Отечественной войны I степени). В.Г. Куликов вспоминает: «Многие тогда благодаря комдиву вырвались из окружения, а нам, разведчикам, с боем удалось пробиться к танкистам в свою дивизию».
41-я танковая дивизия, которой по плану прикрытия границы намечалось сосредоточиться в районе Ковеля, несмотря на то, что в труднопроходимых местах увязла часть её танков, в первый день войны выполнила это предписание. В итоге в самые первые дни войны танковое соединение оказалось в стороне от активных боевых действий. С 22 по 29 июня целые подразделения и отдельные танки дивизии передавались в состав других частей, использовались для борьбы с десантами, диверсантами и для охраны различных штабов. Это приводило к «распылению» сил и средств. С 24 по 30 июня 41-я танковая дивизия придана 15-му стрелковому корпусу (командир Герой Советского Союза полковник И.И. Федюнинский). К 29 июня дивизия организованно отошла на рубеж реки Стоход, где перешла к обороне.
В самом конце июня, после выхода из окружения и возвращения в состав своей дивизии, В.Г. Куликова, как уже опытного боевого офицера, назначили командиром разведывательной роты.
Это по времени совпало с тем, что 30 июня Ставкой Главного командования было принято окончательное решение о переходе к стратегической обороне. Юго-Западному фронту разрешался отвод войск на линию укреплённых районов, где намечалось организовать прочную оборону.
Несмотря на поступивший приказ об отходе, некоторые советские соединения ещё по инерции продолжали контратаковать наступающего противника, выполняя предыдущий приказ. Действия противоборствующих войск зачастую носили характер встречного сражения. Так, контрудар 5-й армии на Дубно 1 июля был последним из нанесённых в ходе приграничных сражений. В нём принимала участие и 41-я танковая дивизия. Было уничтожено до трёх батальонов пехоты противника, десять противотанковых орудий и две батареи полевой артиллерии. И всё же действия этого соединения против 14-й немецкой танковой дивизии успеха не имели. Советские танкисты понесли значительные потери в технике и более двухсот человек убитыми и ранеными. Со 2 июля дивизия начала отход на рубеж реки Случ, а с 10 по 14 июля участвовала в боях на Новоград-Волынском направлении. «Весь июль мы вели упорные, сдерживающие противника бои», - подчёркивал в своей книге маршал.
При отходе ротой Куликова велась разведка, из её состава выделялись наряды и назначались дозоры для обозначения маршрутов отступления и для охраны мостов, переправ и мест форсирования рек.
5-я армия вела упорные оборонительные действия до конца июля. Нанося короткие внезапные контратаки, её соединения приковали восемь пехотных дивизий врага. 41-я танковая дивизия с 23 июля по 5 августа вела активные бои в районе Коростенского укрепрайона, сковывала крупные силы врага. Противник атаковал изо дня в день. «Дух немецких солдат в то время был высок, - писал в своих воспоминаниях маршал Куликов. - Они в ряде случаев пробовали схватиться с нами врукопашную. Приходилось и мне пускать в дело штык, владеть которым в училище нас научили хорошо. Первого врага, которого я взял на штык, увидел отчётливо - высокий, тонкий, но сам укол не почувствовал. Судорожно солдат так цепко схватился руками за ствол, что рвануть винтовку пришлось изо всех сил. Потом меня охватила ярость. И кого колол, кого валил прямым выстрелом - не видел и не чувствовал». Противник прибегал к коварству. Так, «на наш 81-й танковый полк, оставшийся без танков, он сначала пустил сотни коров, а через несколько дней впереди своих цепей погнал женщин, детей, стариков. От неожиданности такой изощрённой, бесчеловечной атаки полк вынужден был отойти, но на новой позиции цепи врага были прижаты к земле огнём - остановлены, а затем отброшены».
Высокая оценка в книге В.Г. Куликова дана действиям советских реактивных установок в начале войны: «Известную роль тогда сыграли наши знаменитые «катюши», впервые применённые в полосе 5-й армии под Малиным. Эффект первого огневого налёта оказался ошеломляющим - пехоту противника будто смерчем сорвало с земли и понесло от передовой».
В августе 41-я танковая дивизия, в которой воевал Куликов, обороняясь в районе Чернобыля и в междуречье Припяти и Днепра, а также в предыдущих боях понесла значительные потери. «К 20 августа, - пишет В.Г. Куликов, - в нашей дивизии на передовой имелось всего 804 человека личного состава, 770 винтовок, 10 ручных пулемётов, три 122-мм орудия, а из 415 имевшихся в начале войны в её составе бронетанковых единиц остался один исправный танк». С 20 августа остатки дивизии начали отход за Днепр.
По приказу командующего 5-й армией генерал-майора М.И. Потапова вместе с другими соединениями и частями 22-го механизированного корпуса 41-я танковая дивизия предпринимала попытки ликвидации плацдарма противника на Днепре в районе Окуниново. Из-за малочисленности орудий огневая подготовка атаки была недостаточной. Но пехота всё же использовала её для сближения с позициями врага. Сбитый с позиций противник начал отходить к Днепру. Казалось, достаточно ещё одного рывка, и он будет сброшен в реку. «Но налетела авиация, из-за реки открыла массированный огонь артиллерия, и мы вынуждены были остановиться, - вспоминал В.Г. Куликов. - Предприняли ночную атаку. Враг усилил оборону и удержал плацдарм».
Это был последний бой соединений 22-го механизированного корпуса. В первых числах сентября остатки его дивизий отвели в тыл. Из 19-й и 41-й танковых дивизий и 23-го мотоциклетного полка был сформирован сводный танковый батальон и передан в состав 37-й армии. В дальнейшем В.Г. Куликов воевал в 142-й и 143-й танковых бригадах.
В экстремальных условиях боевой обстановки проходило становление молодого командира: формировался характер, закалялась воля, обретался необходимый на войне фронтовой опыт. Впереди у будущего маршала ещё сорок четыре месяца суровых военных будней, тяжелейших испытаний, горечь потерь и радость побед.
Виктор Паршин,
заслуженный работник высшей школы РФ, профессор, полковник
