Невская битва: 780 лет спустя

В указанный период наше Отечество переживало трагический период утраты своей независимости - именно тогда состоялся второй поход войск кочевой империи монгольских Чингизидов на Юго-Западную Русь, повергнувший в прах древние Киев и Чернигов. Северо-Восточная Русь была покорена двумя годами ранее, и только Новгород, Псков и Смоленск сохраняли свои древние вольности. Вслед за монголами на русские земли устремились беспокойные соседи – литовцы, немецкие рыцари Ливонского филиала Тевтонского ордена, а также шведы. Особую опасность представляла идеологическая поддержка западных агрессоров со стороны верховного клира римско-католической церкви.

Эксперт Среднерусского института управления - филиала РАНХиГС, член Орловского регионального отделения Российского военно-исторического общества Дмитрий Цыбаков напоминает, что в средние века именно католическая церковь являлась разработчиком и вдохновителем всех крупнейших геополитических акций европейских феодальных монархий. И поэтом санкционирование папой римским Григорием IX в 1237 крестовых походов в Финляндию, добрая половина племен которой к тому времени платила дань Новгородской земле, означало конфронтацию не только со Швецией, но и со всем западно-европейским миром.

До той поры борьба за превосходство на Балтике велась в основном в лесном и озерном финском краю, однако в июле 1240 г. шведская флотилия причалила уже к невскому берегу - исконной русской территории. До этого воинственные скандинавы вторгались в новгородские пределы только в далеком 1164 году и были разгромлены возле крепости Ладога. Восемь десятилетий спустя отпор захватчикам был дан дружиной молодого Александра Ярославича, к которому присоединились городовые полки новгородцев и ладожан. Не дожидаясь сбора всех своих сил, 19-ти летний Александр со своим личным «двором» и отрядами нескольких новгородских бояр совершил стремительный конный марш по «Водской дороге» к невскому устью. Достигнутый тем самым фактор внезапности стал решающим условием победы над не ожидавшим нападения неприятелем. В итоге на полтора десятилетия до 1256 года были пресечены шведские вторжения на земли Новгорода Великого. Князь-победитель Александр Ярославич заслужил в народной памяти почетное именование «Невский».

Дмитрий Цыбаков отмечает несостоятельность попыток ревизии истории на основании того факта, что сражение не нашло отражения в шведских источниках. Эксперт связывает отсутствие ссылок на неудачный поход в стокгольмских хрониках с возможным неучастием в нем официальных представителей Шведского королевства, к тому же охваченного в указанное время междоусобной феодальной войной. Таким образом, поход мог быть организован по собственной инициативе одной из сторон внутренней гражданской войны, а за его провал брать на себя ответственность не было объективной потребности ни одному из феодальных кланов королевства и обслуживающих их интересы придворных хронистов. Ровно таким же образом не попадали на страницы русских летописей многие походы и акции возмездия новгородцев в Финляндии и Прибалтике, если они не носили официального характера, не будучи организованы по княжеской воле или по приговору новгородского веча.

Образ Александра Невского вдохновлял и его верных последователей и потомков, что подтверждается учреждением высоких государственных наград его имени как в Российской империи, Советском Союзе, так и в современной Российской Федерации.