Прямая демократия в системе местного самоуправления

Нередко на местном уровне возникает непонимание между населением городов, районов и поселений и муниципальными властями. В ряде мест это уже вызвало социальную напряжённость, породило прозвучавшие на всю страну конфликты. Например, урегулировать кризисы вокруг архитектурных проектов в Екатеринбурге и по поводу возведения мусорного полигона на границе Архангельской области и республики Коми, пришлось лично Президенту Российской Федерации. Как полагает заведующий кафедрой гражданского права, эксперт Правовой клиники Среднерусского института управления - филиала РАНХиГС Дмитрий Цыбаков, участившиеся факты массовых протестов по поводу неполитических вопросов общественной жизни имеют под собой в том числе причины незавершённости институтов прямой демократии на муниципальном уровне. Во-первых, структура муниципальной власти в крупных городах, наделённых статусом городских округов, начинается сразу с общегородского уровня, будучи представлена мэром, советом депутатов (думой), администрацией. На уровне городских районов аналогичные муниципальные структуры, прежде всего - районные администрации, являются филиалами общегородских органов местного самоуправления и не могут принимать самостоятельных решений. В 2014 г. в соответствии  с Федеральным законом №136-ФЗ, внесшим изменения в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления» законодатель попытался восполнить отмеченный пробел, определив возможность создания таких муниципальных образований как «внутригородской округ» или «внутригородская территория». Однако широкого распространения на практике указанная инициатива так и не получила.

Во-вторых, в законодательстве предписывается наличие 12 форм прямого участия граждан в местном самоуправлении, из которых для урегулирования наиболее значимых вопросов, наподобие тех, что вызвали социальный резонанс в Екатеринбурге или Архангельской области, с формальной стороны подходят местный референдум, опрос граждан, собрание, обращение граждан в органы местного самоуправления, публичные слушания. По мнению Дмитрия Цыбакова, из перечисленных форм далеко не все на деле доказали свою эффективность. Так, эксперты отмечают заметное разочарование в обществе по поводу института публичных слушаний, которые стараниями некоторых местных администраторов всё чаще превращаются в показные мероприятия. На первое место по своей легитимности, несомненно, выдвигаются местный референдум и опрос граждан. Однако, муниципальные власти крайне редко обращаются к их возможностям, ссылаясь на значительные финансовые расходы.

Дмитрий Цыбаков отмечает, что проведение опросов общественного мнения независимыми социологическими службами, как это имеет место по поводу конфликтной ситуации в Екатеринбурге, не следует путать с юридически оформленным опросом граждан, который проводится на всей территории муниципалитета по решению представительного органа (совет, дума) или главы муниципального образования. Представительный орган также определяет все процедурные стороны проводимого опроса.

Помимо указанных форм значительным потенциалом обладают собрания граждан, которые могут проводиться на части территории муниципалитета, а также дополняющие их конференции (собрания делегатов). Именно широкое развитие собраний и конференций граждан в сочетании опросами общественного мнения представляются оптимальным механизмом решения резонансных вопросов местного значения на современном этапе развития муниципальных институтов в Российской Федерации.