Выполнил долг

Утром 31 августа 1945 года старшина Измайлов проснулся от пронизывающей боли в плече. Он дёрнулся во сне и, застонав, открыл глаза. Лицо покрывал холодный пот, а больная рука совсем онемела и теперь ныла. Он лежал в госпитале на грязно-серой простыне среди других раненых. Молоденькая медсестра молча наложила на рану старшине чистую повязку. Надежды на выздоровление не было. Старшина чувствовал жгучую досаду. Конец войны в Маньчжурии, нужен был последний сильный удар по японским войскам. А он лежал здесь и ничего не мог сделать…

Воспоминания яркими вспышками замелькали в его воспалённом воображении. Вот он познакомился с красивой девушкой в летнем платье. Её зовут Клава. Девушка жизнерадостно улыбается ему… Вот она зовёт его по имени… Павел… И старшина вспомнил сейчас своё настоящее имя. Ещё в сорок первом, когда его мобилизовали, он слился с негодующей громадной волной людей, готовых защищать свою Родину, свои семьи… Воспоминания нахлынули с новой силой. Солнечный день… Он гуляет с Клавой… Сжимает в своей руке её маленькую холодную руку… Слышит, как она поёт тоненьким голоском:

Голубые глаза,

Вы пленили меня,

Средь ночной тишины

Ярким блеском маня.

Голубые глаза!

Сколько страсти, огня!

Вы влечёте к себе,

Голубые глаза,

Страсть и нежность тая.

Павел так давно не слышал, как любимая произносит его имя! Как давно не смотрел он в эти большие бездонные глаза!..

…И вот они снова держатся за руки. Только на свадьбе. Оба улыбаются, счастливы… Вот сам Павел с нежностью смотрит на своего новорож­дённого сына. «Давай назовём его Геннадий», - слышит он голос Клавы…

От этих счастливых воспоминаний старшина едва не сошёл с ума. Он лежал на жёсткой койке и глупо улыбался, а по впалым щекам катились слёзы. Водоворот воспоминаний закружил его…

Вдруг по лицу пробежала тень. Пришла очередь тяжёлых воспоминаний. Они пахли порохом и кровью. Павел мысленно перенёсся в сорок первый год, когда уходил на фронт… Клава судорожно обнимает его, плачет. Двенадцатилетний сын спит тревожным сном, он не знает, что утром уже не увидит отца… А вот он уже отдыхает после боя со своими товарищами-пулемётчиками…

И опять волна воспоминаний обрушилась на старшину. Усталые воспалённые глаза вместо потрескавшегося потолка видели ужасы жестокой войны. Все смешалось: 1229-й полк, 371-я стрелковая дивизия, взрывы, короткие ответы на письма Клавы, Прибалтика, старый пулемёт, горящие деревни, бои в Восточной Пруссии, товарищи-солдаты, ордена, командир, сопки Маньчжурии… И снова большие глаза Клавы…

Его отправили сюда, в Маньчжурию, заканчивать Вторую мировую. Он выполняет свой долг, хотя мог вернуться. Старшина Измайлов прошёл всю войну и думал, что это конец. Павел уже мечтал о том, как вернётся домой, как они снова станут семьей, как он поцелует жену, обнимет исхудавшего повзрослевшего сына… И снова бездонные глаза… Она ждёт его. Ждёт…А где он? В Маньчжурии…

Чувство несправедливости обожгло сердце, отозвалось адской болью в плече. Павел, собрав последние силы, пытался успокоить себя: он советский солдат, воевать - это его долг… В глазах то мутнело, то вдруг что-то вспыхивало. Боец Измайлов видел какие-то лица, к нему кто-то бежал…

Очнувшись, он снова увидел молоденькую медсестру, которая смотрела на него с испугом.

- Какое сегодня число? - спросил Павел.

- Первое. У вас был жар, вы пролежали так целый день, - молоденькая санитарка, казалось, хотела вложить в эти слова как можно больше сочувствия.

Старшина попросил сидевшего рядом бойца помочь написать письмо любимой жене. В каждую строчку, в каждую буковку Павел старался вложить столько любви, сколько не смог дать Клавдии и Гене за годы войны. Он диктовал, а сосед писал о том, что война скоро закончится и всё будет хорошо, о том, чтобы они не переживали за него, что в Маньчжурии довольно красиво. Затем Павел уговорил медсестру разрешить ему написать строчку самому, ведь правая рука у него была не так плоха, как левая. И он написал. На грязно-жёлтую бумагу легли корявые строчки. Павел очень старался вывести буквы как можно ровнее, чтобы было понятно, как он любит свою семью. Затем старшина попросил отправить письмо. Он лежал, думая о хорошем, глупо улыбался, и снова по его впалым щекам катились слёзы. Павел даже не обращал внимания на то, что плечо уже не просто сильно болело, его как будто разъ­едало изнутри. Боль доходила до головы, невозможно было глубоко вдохнуть…

Так старшина пролежал целый день. Медсестра старательно меняла бинты, давала лекарства. Всю ночь он был в каком-то бреду, видя перед собой самых дорогих людей: жену и сына. Павел почти ничего не осознавал, чувства угасали…

Вскоре кто-то сообщил ему, что война закончилась. «Так и должно быть! Наши японцев добили! - радостно подумал Павел. - Жаль, что без меня». Говорить он уже не мог. Впервые за последние дни старшина спокойно заснул. Его наполнило удивительное чувство безмятежности, он увидел родной городок Орёл, знакомый двор, девушку в летнем платье…

Утром 3 сентября 1945 года письмо старшины было на полпути к адресату… Утром 3 сентября Павел Измайлов уже не проснулся…

Надежда Казначеева,

ученица 8-го класса школы № 27 г. Орла