«Новый порядок»

Установленный на оккупированной территории нацистский «новый порядок» был направлен на порабощение населения, полное уничтожение «отдельных народностей», использование материальных ресурсов на нужды фашистской Германии, подавление любого сопротивления. Более двух тысяч дел из 109 фондов оккупационного периода, хранящихся в Государственном архиве Орловской области, являются свидетельствами установленного врагом режима террора и насилия.

Власть в оккупированном Орле осуществляла военная комендатура, выполнявшая военно-полицейские и карательные функции. Для гражданского управления была создана городская управа, находившаяся до ноября 1942 года в ведении военной комендатуры, а затем образованного Орловского окружного управления. Всё трудоспособное население, не состоявшее в числе служащих учреждений и предприятий оккупационных властей, в обязательном порядке привлекалось к строительству и ремонту дорог, сооружению военных укреплений, расчистке снежных заносов и другим тяжёлым работам. При отказе от работы граждан избивали, а то и просто убивали. В газете «Речь», издававшейся оккупантами в Орле, сообщалось о повешении 15 января 1942 года «саботажников» А. Матвеева, И. Кочергина и Д. Ключникова «за невыполнение приказа местного коменданта о ежедневной явке на работу».

Одним из антигуманных проявлений нацистского режима стал угон мирного населения на принудительные работы в Германию. 5 декабря 1941 года в Орле на улице 1-й Пушкарной открылась биржа труда для вербовки рабочей силы. Все жители от 14 до 55 лет, не имевшее постоянной работы, должны были пройти регистрацию. Здесь же орловцев заставляли подписывать «трудовые обязательства» о добровольной поездке в Германию. С целью успешного проведения вербовки рабочей силы оккупантами активно велась агитационно-пропагандистская работа. Наиболее массовыми её формами были распространение листовок, воззваний и применение громкоговорителей. Показательным, к примеру, является печатное обращение военного коменданта пос. Глазуновка к населению с заманчивыми обещаниями: «Русские граждане и гражданки! Германское правительство готово вам предоставить хорошие условия работы в Германии: вы можете зарабатывать по качеству работы от 500 до 1000 руб. в месяц, питание одинаковое с германским населением, предоставляется вам право сберегать ваши деньги в сберегательных кассах, которые вам выдадут при возвращении на родину…»

В сельские районы фашистским пособникам рассылались разнарядки на вербовку определённого количества человек, только здоровых в возрасте от 15 до 50 лет, и типографские бланки извещений для завербованных лиц. В приказе военного коменданта Нарышкинского уезда (оккупантами была проведена административно-территориальная реформа: область стала называться губернией, районы заменили на уезды, делившиеся на волости; города и уезды возглавляли бургомистры, волостные правления - волостные старшины, селения - старосты) от 21 августа 1942 года о продолжении вербовки «русских рабочих и работниц» сообщается о преимуществах работы в Германии, а также возможности «применить полученный опыт по возвращении на родину.

В профашистских газетах печатались хвалебные письма из Германии советских граждан, добровольно уехавших в первые месяцы оккупации под воздействием нацистской агитации и психологического давления (первым добровольцам «создавались для видимости лучшие условия». - Прим. авт.). Кроме того, все письма подвергались цензуре, и писать о том, что не соответствовало пропаганде фашистов, было запрещено, иначе они не дойдут до адресата. «Мы очень довольны такой работой», «работа моя хорошая», «живу я здесь хорошо» - стандартные фразы из писем угнанных, за общими словами скрываются боль и отчаяние, переживания за судьбу родственников, тоска по родным местам. «Дорогие родные, доехали мы благополучно, ехали 8 суток, 3 суток пробыли в распределительном лагере. Мы думали, попадём на с.-х. работы, а попали на завод, вы, конечно, слышали, какая жизнь на заводе… В лагере нашем 26 человек - и все девочки, которые ехали с Хотынца, все почти землячки, так что мы не одни. Сестричка Надечка, пропиши, как вы живёте, какие новости в деревне, сколько убрали урожая, хороший ли урожай у вас, а то мы уехали и не пришлось ничего посмотреть. Дорогая сестра, передавай всем-всем привет с горячими поцелуями, особенно в деревню Башмакову, моей любимой тёте Оле и всем остальным, соседям и близким знакомым… Дорогие родные, просим вас: о нас не беспокойтесь, живы будем - увидимся, а там что бог даст. Особенно матерей просим, чтобы не плакали и не убивали своё здоровье, любимые мамочки, берегите своё здоровье… До свидания, всем привет, может быть, больше не увидимся». Такое письмо из Франкфурта написали подруги своим родным, одно на двоих. (Из советских разведданных по юго-западным районам Орловской области за 1942 г.: «Немецкие власти насильственно мобилизуют девушек для отправки в Германию. Девушки всяческими способами уклоняются от мобилизации».)

В каких условиях действительно находились угнанные нацистами, говорят письменные показания жителей области, вернувшихся по репатриации: «Жили мы в лагерях, огороженных колючей проволокой в несколько рядов, в каждой комнате находилось 40-60 чел. - мужчины, женщины, дети. Все вместе работали по 10-12 часов, кормили один раз в день - 1,5 литра супа из брюквы и 100-150 г хлеба. Часто нас избивали палками», - из опроса жителя Орловского района С. Баркова. Колхозница Верховского района Е. Клишина рассказала, что работала на помещика с утра и до позднего вечера, кормили её «отбросами», хлеба давали по 100 г в день.

Только самым отважным удалось избежать угона в Германию. Имеются документальные свидетельства о том, как юноши и девушки намеренно наносили себе увечья. Так, для получения видимости чесотки до ссадин натирали кожу солью, а затем на разъеденное место прикладывали истолчённый «едкий лютик» или наносили на кожу серную кислоту и другие химические вещества. Десятки мирных жителей были спасены от угона медперсоналом действовавшего в Орле подпольного госпиталя «Русская больница», в том числе путём проведения операций с целью создания видимости тяжёлого болезненного состояния.

Летом 1943 года незадолго до отступления фашисты осуществили массовый угон мирного населения. 25 июля военным комендантом г. Орла был издан приказ о явке мужского населения в возрасте от 14 до 55 лет в полицейские участки по месту жительства с целью отправки в Германию. Однако жители города не подчинились приказу: рискуя жизнью, они скрывались на чердаках, в подвалах домов, каменоломнях. Угнанное сельское население было освобождено Красной армией в конце сентября 1943 года в районах г. Рославля Смоленской области и белорусского г. Кричева, всего около 20 тысяч человек.

Справка

По информации обкома ВКП(б) в организационно-инструкторский отдел ЦК ВКП(б) от 13 августа 1945 г., в период временной оккупации из Орловской области «угнано в рабство в Германию и другие оккупированные государства Европы» 99 280 человек, из них 35 800 мужчин, 63 480 женщин и детей.

По состоянию на 1 июля 1945 г. вернулись «из Германии, Италии, Польши, Румынии, Франции, Чехословакии и других мест» 69 300 человек.

Лариса Кондакова,

заведующая отделом использования и публикации документов

Госархива Орловской области