Ужас и трагедия обитателей села Степанчикова

Напомним, что в 2018 году театральный сезон тургеневского театра открылся ярким, неординарным спектаклем «Дубровский» по одноимённому роману Александра Пушкина. В этот раз выбор Доронина пал на известную повесть Фёдора Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Её инсценировку режиссёр, как и в случае с «Дубровским», сделал сам.

Алексей Доронин считает свою новую работу идейно-смысловым дополнением к «Дубровскому». Он даже прямо называет эти два спектакля диптихом. Там убийство, преступление против жизни, нарушение христианской заповеди «Не убий!», в «Селе Степанчикове» - нарушение другой, не менее важной заповеди «Не сотвори себе кумира!». Эти два спектакля действительно имеют похожие атмосферу, дух, стиль, музыкальное и художественное оформление (Алексей Доронин сам оформляет свои спектакли).

Зрителя встречает мрачная атмосфера крепостного двора, тягостная, жутковатая музыка, в сизой дымке вышагивают, словно механические игрушки, невольные крестьяне. Таким видит родовое имение своего дядюшки молодой человек из Петербурга Серёжа (Александр Аксиненко). Его встречают, приставляя к виску холодное дуло пистолета. Добро пожаловать в царство лжи, лицемерия, притворства, извращённых моральных принципов! Здесь нет места любви и искренности, здесь царит бывший приживальщик Фома Фомич Опискин (заслуженный артист РФ Николай Чупров). Кстати, спектакль стал бенефисным для Чупрова - в ноябре прошлого года он отметил своё 75-летие.

В творческой судьбе артиста роль Фомы Опискина, несомненно, стала одной из самых ярких. Николай Чупров не играл, он проживал на сцене жизнь своего не самого приятного персонажа. Вот она - старая актёрская школа, когда тебе не нужно, фигурально выражаясь, стоять на голове, чтобы создать образ отвратительного персонажа - «человечка, самого ничтожного, самого малодушного, выкидыша из общества, никому не нужного, совершенно бесполезного, совершенно гаденького, но необъятно самолюбивого и вдобавок не одарённого решительно ничем, чем бы мог он хоть сколько-нибудь оправдать своё болезненно раздражённое самолюбие» - так описывает своего антигероя Достоевский.

В спектакле сложился прекрасный актёрский ансамбль. Дуэт отца и сына - старшего и младшего Аксиненко - вышел живым, настоящим, трогательным! Молодой артист Александр Аксиненко (Серёжа) отлично выстроил образ столичного юноши, который хоть и молод, но с первого взгляда верно оценивает ситуацию с несчастным дядей Егором Ильичом Ростанёвым (Сергей Аксиненко) - великодушным, добрейшим, высокодуховным человеком. В роли Егора Ильича Аксиненко старшему удалось показать, как искренностью, любовью и верой в человека могут воспользоваться аморальные люди. Зрителю нестерпимо больно и горько видеть, как статная, красивая фигура Егора Ильича склоняется перед бывшим прихлебателем Фомой Опискиным. Егор Ильич напоминает могучего затравленного циркового льва.

Обитатели села Степанчикова - сонм шутов и прихлебальщиков, окружающих маменьку Егора Ильича, генеральшу Крахоткину (народная артистка РФ Екатерина Карпова, заслуженная артистка РФ Татьяна Симоненко). Смехом и горькой иронией бьёт режиссёр по всем человеческим порокам, процветающим и возводящимся даже в добродетели в селе Степанчикове. В неожиданном образе предстаёт перед зрителем актриса Наталья Ткаченко (девица Перепелицына) - «перезрелое и шипящее на весь свет создание, безбровая, в накладке, с маленькими плотоядными глазками, с тоненькими, как ниточка, губами и с руками, вымытыми в огуречном рассоле». Смешон и жалок несостоявшийся герой-любовник Мизинчиков (Михаил Лысанов), его жертва - экзальтированная Татьяна Ивановна (Татьяна Малькова, Снежана Малых). Как всегда, свежий, неординарный, невероятно смешной образ создала в спектакле актриса Елена Плотникова, которая сыграла крестьянского мальчика Фалалея, невинно страдающего от «заскоков» своего нового хозяина Фомы Опискина. Тот застаёт несчастного за пляской камаринского и жестоко отчитывает мальца за грубый и неприличный, по его мнению, танец.

- В «Селе Степанчикове» у Достоевского можно найти много персонажей, которые потом получат развитие в других, более серьёзных произведениях, - говорит Алексей Доронин. - Например, тот же Мизинчиков - это такой несостоявшийся Пётр Верховенский из «Бесов», Ежевикин - это же Мармеладов из «Преступления и наказания». Здесь он намечал, набрасывал своих будущих героев, здесь они зарождались.

Необычная сценография усиливает холодную, тёмную гротескность происходящего: место действия меняется с помощью фантасмагорического прозрачного куба, в котором, словно в лифте, перемещаются герои спектакля. Есть моменты, в которых зритель то замирает, то вздрагивает - от неожиданности, смелости подачи, откровенности образа. Так, например, случается во время коронации Фомы Опискина, когда он облачается буквально в царские одежды, шапку Мономаха и проезжает по сцене на коне, хоть и деревянном, игрушечном. Так происходит, когда на сцену выдвигается гигантский памятник Фоме - точная копия памятника вождю мирового пролетариата на орловской площади Ленина. Такую аллюзию проводит режиссёр, указывая на недопустимость сотворения кумира.

В финале спектакля Александр Аксиненко, исполняющий роль Серёжи, появляется в образе… Христа. «Ты бо еси Бог наш, разве тебе иного Бога не знаем…». (12+)

Алексей Доронин, главный режиссёр ОГАТ им. И.С. Тургенева:

- Я не приверженец такого принципа в театре - когда в труппе есть Мальволио, ставь «Двенадцатую ночь». Это драматический спектакль с центральным героем, и Николай Евгеньевич Чупров прекрасно вписался в образ Фомы Опискина. Думаю, в каждом из нас есть Фома Опискин. Задумка была - не просто показать такой тип, характер, порок, вывести не просто эдакого мелкопоместного товарища, а хотелось развернуть эту историю шире и глубже. В любом случае, мы всегда рассматриваем художественное произведение в контексте всех произведений автора и в контексте мировой истории, событий, которые уже прошли, свидетелем которых не был автор, но о которых знаем мы. Всю эту историю я замышлял как диптих к «Дубровскому», когда «вынашивал» художественную программу в театре. Хотелось, чтобы спектакль имел цепную реакцию: «Не убий!», «Не сотвори себе кумира!». Самый достойный человек из этих людей в Степанчикове - полковник Ростанёв. Обладающий определённым нравственным, душевным императивом, он не позволяет себе думать плохо о ком-то, он лучше подумает плохо о себе. Поэтому спектакль о том, что даже самые достойные из тех, кто не принял Октябрьскую революцию, они признались в собственном бессилии, сдались, были вынуждены признать своё поражение. Ужас и трагедия в «Селе Степанчикове» в том, что они, достойные люди, признают этого человека-ничтожество. Это чудовищное малодушие! Сразу скажу, что я не ставил себе цель поиронизировать над бывшим государством. Если бы я это хотел, то можно было выбрать более суровый и очевидный образ. Цель была - напомнить о том, что для русского человека самый главный императив - христианский. Сотворение кумира, примитивное, филистерское лжеучение - вот что меня волновало. Как так неожиданно произошло, что те, кто вчера ходил в православные храмы, сегодня начали их уничтожать? И не потому, что они не признавали религию, а потому что они хотели создать свою религию. Мне показалось интересным взглянуть на Достоевского в таком ключе.