Валерий Симоненко: «Жить и творить могу лишь в России»

- Валерий Иванович, ваш театр уютный, маленький, камерный, в зале всего 55 мест. Как пережили прошлый пандемический год?

- Весь тот год работали. Но в зале было не больше 25 зрителей. Не дай бог остановить театр, завести его потом было бы очень трудно. Ударила пандемия или нет? Наш муниципальный театр вообще живёт сложно, труднее остальных театров. Областные живут по другой схеме, им можно войти в какую-нибудь госпрограмму. Наши счета из-за задолженности арестованы, и эта история продолжается четыре года. До этого сами жили, и даже платили коммунальные услуги. А сейчас вот такая ситуация, из-за того что у города большие долги. Я знаю финансовую ситуацию, поэтому жаловаться бессмысленно. Надо терпеть. Вопрос - сколько?

- Может, поменять статус?

- Это нужно реорганизацию проводить через Министерство культуры России, в общем, сложно. Но мы не отчаиваемся, были и потруднее времена - в 1990-х, например. Мы сейчас играем по два спектакля в день. Стараемся выживать.

- Артисты с пониманием относятся?

- У меня театр вообще не капризный. Но это не достоинство, а необходимость. Мы - как та лягушка, попавшая в кувшин со сметаной: лупим лапами. В театре 21 актёр. Очень крепкий пожилой костяк: Евгений Безрукавый, Александр Липов, Татьяна Симоненко. Среднее поколение 50-летних замечательное. Это те, с кого начинался театр. И сейчас мы набрали молодёжь, четыре человека из нашего Орловского института культуры. Берём из тех, у кого в городе есть жильё.

- Валерий Иванович, вас наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Что для вас Отечество?

- Я государственник. Не знаю, гордиться этим или на­оборот, но как был государственником, так им и остаюсь. Поэтому для меня Отечество на первом месте. Я рождён в Советском Союзе, и нам привили любовь к Родине. В общем, я не человек мира, я человек России. Многие наши сегодняшние проблемы заложены в прошлом. Но их надо решать. А решать их можно только на уровне государства и любви к своему Отечеству. И мы тоже стараемся решать. Поэтому весь последний репертуар нашего театра называется «Театр и XX век». «Дети Ванюшина» - 1903 год, «Оптимистическая трагедия» - 1918-й, «Слон» - это 30-е годы, «Самоубийца» - 1937-й. Наш основной цикл - это история России XX века: в нём заложено всё то, что в XXI мы пытаемся разгрести.

- А что для вас театр?

- Театр для меня лично - не учреждение развлечений, хотя и это должно присутствовать, должно быть интересно, увлекательно, но основа должна быть иная. Русский театр - он всегда был просвещенческий, гуманистический, философский. Поэтому у нас очень много серьёзных спектаклей в репертуаре. Хотя есть и весёлые, неожиданные. И всё же пытаемся придерживаться основной идеи, ведь само название театра - «Русский стиль» - обязывает. Стараемся в это сложное время, когда все кидаются в раздевания или поиск неожиданных форм, не отклоняться от своего пути. Театру это удаётся, он существует уже почти 28 лет. Но сейчас есть определённые вопросы. Вот эта пандемия, о которой мы начали говорить, очень серьёзное событие в нашей жизни. И не только в здравоохранении - в развитии общества вообще. Потому что практически полтора года люди были вынуждены находиться дома. А что такое дома? Это компьютер. А что такое компьютер? Это совсем другое мировосприятие. Компьютер не заставляет размышлять, он заставляет информировать себя. Поэтому зритель невольно за полтора года вошёл в другое логическое восприятие. Потеряет ли театр зрителя? Как удержать зрителя на серьёзной теме? После всех потрясений людям хочется чего-то порадостнее, и их можно понять. Но роль драматического театра - это размышление, ответы на вечные вопросы: кто виноват и что делать?

Как найти к зрителю ходы? Надо что-то менять и в театре. Но не за счёт снижения планки - за счёт философского понимания жизни.

Мне кажется, театр катастрофически теряет молодого зрителя, потому что молодёжь находится в тотальной зависимости от сетей. Это поколенческий разрыв. И на самотёк это пускать нельзя. Единственное, что нас пока ещё всех вместе, все поколения держит, - это память о Великой Отечественной войне.

Столько вопросов, на которые культура, искусство, философия должны найти ответы. Если мы эти ответы не найдём, останемся без своих ценностей. Порушенную экономику можно восстановить при умных людях, но потерянную культуру восстановить невозможно. И если мы потеряем культурный код нации, мы потеряем страну, свою уникальность.

- И что делать?

- Такая огромная страна, как Россия, может держаться только на идеологии. Нам нужен идеологический вектор. Без современной идеологии государство не может себя защищать и развиваться. Какую страну мы хотим построить? По какому пути мы пойдём? Мне кажется, это сейчас самое главное, чем должны заниматься и политика, и экономика, и прежде всего культура. Важнейшая задача, считаю, не создание нового человека, к чему стремились при социализме, а создание среды - законодательной, государственной, в которой человек чувствовал бы себя гордо. И вот тогда всё станет на место.

Россия всегда давала отпор врагу извне, но изнутри она развалиться, увы, может. Мы дошли до того, что у нас министр образования заявляет, что мы должны воспитывать культурного потребителя. Нет, мы должны воспитывать культурного созидателя, который не только создаёт ракеты, но ещё и стихи пишет. Вот тогда я буду спокоен за свою родную страну.