Эхо войны: Судьба пикирующего бомбардировщика

С нашего ещё час назад беленького «Рено» отскакивали налипшие комья грязи, а справа сквозь дождь виднелась деревня Звягинцево.

- Я с детства помню рассказы о наших сбитых самолётах, я же из Сосковского района родом, - говорил, крепко держась за баранку, известный орловский художник Александр Кузнецов. - Рассказывали, что один из них сбил полицай из пулемёта. Экипаж схватили немцы. Но лётчик сбежал из плена, и после войны его видели, когда он приезжал на суд над полицаем. Всё время из головы не выходила эта история. Правда это или нет? Я решил найти самолёт. Мы создали поисковый отряд «Подвиг» здесь, в Сосково. Командир его - учитель истории. Познакомились с другими поисковиками, у которых был опыт поиска и подъёма самолётов. Подружились с Николаем Андреевым из «Огненной дуги». Два года пытались найти место падения самолёта. Нашли. Два дня работаем, сегодня - третий.

За пригорком, в низинке, на краю наполненного водой котлована не спеша вычерпывал глину экскаватор. Несколько человек, выдирая ноги из жирного тёмно-синего месива, обходили котлован, время от времени «вгрызаясь» в глину совковыми лопатами. Дождь кончился. Снег, смешавшийся с грязью, лип к резиновым сапогам.

Андреев устроил около вагончика газовиков небольшой брифинг. Слева от вагончика под навесом из полиэтилена стоял стол, заставленный «полевой кухней»: солёные помидоры, сало, хлеб, чай. А справа под флагами поисковых отрядов ветер был тише и не задувал микрофонов. Там все и расположились. У ног лежали куски обшивки самолёта - если машина, которую пилот тянул на вынужденную посадку, не разваливалась в воздухе, от удара об землю куски самолёта обычно разбрасывало на несколько метров.

- Вот части обшивки днища фюзеляжа - видите синий цвет? Сверху должен быть зелёный - обычный камуфляж для наших самолётов в сорок третьем, - рассказывал журналистам Николай Андреев, председатель Орловской региональной общественной организации «Молодёжное поисковое объединение «Огненная дуга», заведующий музеем Среднерусского института управления - филиала РАНХиГС. Он держал в правой руке кусок грязного непонятно чего, но цвет действительно был похож на синий. Левая рука его, забинтованная, висела под бушлатом на перевязи, и командир поисковиков напоминал легендарного комдива, только без усов и папахи.

- В Москве ребята нашли в архивах отчёты немецких лётчиков-истребителей о сбитых ими над Шаблыкино наших самолётах, - продолжал Андреев. - Нас интересовали две «пешки» (советский бомбардировщик Пе-2. - Прим. авт.), которые дотянули сюда и упали здесь, в Сосковском районе, 5 августа 1943 года. Судьба экипажей сбитых машин известна. Сегодня вечером мы скорее всего найдём кусок обшивки с номером. И узнаем, чей бомбардировщик лежит здесь. И имена лётчиков.

Потом Андреев принёс немного смятые листы с напечатанной справкой об экипажах пикирующих бомбардировщиков, которые были сбиты здесь, и ушёл к котловану, где работали люди с металлоискателями. Вроде бы они что-то нашли.

Ковш экскаватора аккуратно зацепил невидимую под глиной находку и извлёк её на поверхность. Убедившись, что это не авиабомба, а радиатор авиамотора, его вытащили и под урчание откачивающей воду из котлована мотопомпы стали очищать от глины.

Заканчивался третий день подъёма самолёта.

Вечером позвонил Николай Андреев и сказал, что найдена часть самолёта, полностью изменившая представления о находке. А ещё сказал, что художник Александр Кузнецов простыл и заболел.

Утром на четвёртые сутки мы добрались до Звягинцево уже на «Ниве». Дождя не было, иногда проглядывало солнце. Снег растаял окончательно - и грязь стала ещё непролазнее.

У вагончика стояли полицейские из Сосково. Около них лежал предмет, вытащенный вечером из котлована. Он не оставлял никаких сомнений - там, на дне, на глубине около пяти метров лежит штурмовик Ил-2.

Пришедший из деревни мужик сказал, что вроде деды говорили, будто большой самолёт упал в другом месте, он покажет где. А здесь в семидесятых нашли пулемёт (вероятно, принадлежавший стрелку-радисту этого штурмовика), а больше ничего не нашли.

Судьба пикирующего бомбардировщика осталась неизвестной. Пока. Зато мы узнали очень много другого. Освобождая Орловщину, погибли 2937 лётчиков, и они известны поимённо. Из наших самолётов, пилоты которых смогли посадить подбитые машины, были сформированы и продолжили воевать две авиационные дивизии. Деды и бабки, которые детьми видели бои и как падают за их деревней наши самолёты, сложили об этих людях легенды, которые их внуки рассказывают теперь своим детям.

Возможно, в Орле скоро будет памятник погибшим лётчикам. Поисковики говорят, что документы прошли все инстанции, кроме горсовета. И известный всем горожанам «самолёт» обретёт другое значение.

19 февраля. Закончен четвёртый день подъёма самолёта. За эти последние два дня не сбылась (но не закончилась) одна история и началась другая. Так бывает. Сейчас около деревни темно и тихо. В километре от неё в вагончике ночуют четверо поисковиков из отряда «Вечный огонь». В воде на дне котлована отражаются только низкие ночные облака. Если ветер разгонит их, в воде отразится звёздное небо над Орловщиной. Учёные люди говорят, что ночью видно на небе чуть больше шести тысяч звёзд. Это столько, сколько наших самолётов со звёздами на крыльях лежит в орловской земле. Если быть точным - шесть тысяч двести машин. Я верю: мы узнаем о судьбе каждой из них.

Вместо справки

О судьбах пикирующих бомбардировщиков за один день, 5 августа 1943 года, из оперсводки №0239 128-го бомбардировочного авиационного полка 241-й авиационной дивизии: «…дивизия имела задачу нанести удар двумя группами бомбардировщиков Пе-2 по скоплению войск и штабу противника в Шаблыкино в 5.30 утра двумя группами по 18 самолётов. 13 экипажей выполнили задание. Истребители прикрытия (шесть Як-1 и две «Аэрокобры») ввязались в бой и оставили без прикрытия пятёрку капитана Шишлянникова. Вся пятёрка была сбита истребителями противника. Из экипажей вернулись младший лейтенант лётчик Семёнов и стрелок-радист сержант Стукач, сбивший в бою один истребитель FW-190…»