Нити судьбы ткачихи Губиной

Она успевала обслуживать 56 ткацких станков, в то время как её подруги справлялись только с 12 машинами.

Герой Социалистического Труда Евгения Александровна Губина родилась в солнечном Узбекистане, недалеко от Ташкента. Пока жила в сельской местности, мечтала стать трактористкой, а когда переехала в Ташкент - пошла на местный текстильный комбинат.

- Представьте: сегодня получила паспорт, а завтра уже пошла устраиваться на работу, - вспоминает Евгения Александровна, к которой я напросилась в гости в Шаблыкино. - Одна была мысль - скорее работать, чтобы помочь маме. Она одна воспитывала меня. Тяжело было.

Но чтобы на комбинате девчонке сразу доверили ткацкий станок, требовалось сначала окончить училище и пройти практику. У Евгении не было временем на учёбу в ПТУ, ей надо было скорее зарабатывать деньги. И малолетку Евгению оформили ученицей.

Работала подавалкой, заряжальщицей, помощницей ткачихи… Евгения Александровна живо, с неподдельным азартом объясняла мне, что куда подаётся и как заряжается. Удивила меня - помнит всю технологию создания полотна до мелочей. Кажется, поставь её сейчас за станок - и всё привычно завертится, закрутится…

Евгения Губина с внучкой Викторией и правнучками Полиной, Александрой и Маргаритой - Ну а как вы думали! - с гордостью говорит моя собеседница. - Я сорок лет комбинату отдала. У меня в трудовой книжке всего две записи - когда принята на работу и когда уволилась.

Проработав долгие годы с хлопком, Евгения Александровна говорит, что может безошибочно определить, есть ли в ткани синтетическая нить и много ли её там. Опытной ткачихе для этого достаточно потрогать ткань.

Мне трудно было представить, как можно обслуживать сразу 56 ткацких станков! Тем более Губиной и её коллегам приходилось работать с коротковолокнистым хлопком - не самым качественным.

- У него крепость слабая, только узлы надвяжешь, запустишь, отойдёшь - и опять всё остановилось, - поясняет Евгения Александровна. - Да, пришлось побегать, но я молодая была, шустрая. Тяжелее всего приходилось, когда нас просили поработать две смены подряд. Обычно такое случалось в конце месяца, когда горел план. Молодёжь не особо рвалась на вторую смену, девочки говорили: «Мы согласимся, если Губина на смену выйдет». Я, конечно, никогда не отказывала.

Одиннадцатую пятилетку Евгения Александровна завершила раньше срока, за что была отмечена высшей государственной наградой: в 1986 году ей присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Награду получила в Москве.

- Наверное, готовились к поездке, волновались, новое платье сшили, - спрашиваю у прославленной ткачихи.

- Что вы! Я наряд не выбирала. Костюм шили в ателье комбината специально для торжественного награждения, - рассказывает моя собеседница. - Всё было предусмотрено: чтобы и красиво, и не вызывающе. Серая юбка и пиджак, светлая блузка. И никаких излишеств.

Ткачиха Губина признаётся, что работа многостаночницей порой выматывала так, что никаких сил не оставалось. Наград у неё много, но ни одна из них не предусматривала денежного вознаграждения…

- Да, труд ткачихи очень тяжёлый, но мне нравилась моя профессия, - улыбается Евгения Александровна. - Представьте: в цехе шум, пыль, влажность… А я всё равно любила свою работу. Бегаешь вдоль своих станков и песни поёшь.

Ташкентский текстильный комбинат не останавливал работу даже после страшного землетрясения в 1966 году.

- В тот день мы работали в ночную смену, - вспоминает Евгения Губина. - Вдруг погас свет, посыпалась с потолка штукатурка, что-то загремело. Мы не сразу даже поняли, что случилось. Выбежали на улицу, собаки лают, разрушения, но комбинат наш почти не пострадал. И потом ещё несколько дней ощущались толчки. Идёшь по улице - и вдруг земля под тобой начинает волнами ходить. И ты не знаешь, что делать - стоять, идти или бежать, а куда бежать… Жутко. Забыть эти ощущения невозможно.

Но самое печальное для ткачих оказалось то, что падающие куски штукатурки повредили нити и станки. Несколько дней они всё приводили в порядок.

* * *

А потом пришли страшные 1990-е годы, когда наша великая страна начала разваливаться. Русские сразу почувствовали холодное и даже враждебное к себе отношение.

- Я тогда работала в райкоме партии, - рассказывает Светлана, дочь Евгении Александровны. - Мне, как русской девушке, перед работой надо было обязательно прослушать урок узбекского языка. У моих детей воспитатели в детском саду - узбеки, и дети тоже должны были разговаривать на узбекском. В магазине продавец мог не посмотреть в твою сторону, если ты спрашиваешь на русском.

Позже Светлана уже стала опасаться за своих дочек. Участились случаи, когда с русских девушек снимали украшения, угрожали и обижали. Как многие тысячи русских людей, Евгения Губина обратилась в миграционную службу. Оставаться в Узбекистане, надеясь на спокойную жизнь, было бессмысленно. В 1994 году семью отправили в Сомово Шаблыкинского района. Так Губины стали жителями Орловщины.

- Нас разместили в доме для переселенцев, этот период был похож на жизнь в ссылке, - признаётся Евгения Александровна. - Ни нормальных бытовых условий, ни работы, ни денег… После большой ташкентской квартиры оказаться непонятно где и непонятно в каком окружении - это тяжело. Сколько слёз пролито - не хочу вспоминать…

Дочь Евгении Александровны была вынуждена ездить на работу в столицу. Потом и прославленная ткачиха поехала работать помощницей по дому в семью состоятельных людей. Ей пришлось и готовить, и убирать, и с собакой гулять. К счастью, эти годы позади. Семья смогла перебраться в Шаблыкино, где купила дом.

Несмотря на пережитые трудности, Евгения Губина остаётся оптимистом.

- Я очень люблю жизнь! - признаётся она.

- У нашей бабушки характер потрясающий, - говорит внучка Виктория. - Она очень весёлый, жизнерадостный человек. Когда мы приходим к ней в гости, всегда находим повод, чтобы посмеяться, пошутить. А если бабушка чему-то поучает, то мы прислушиваемся.

Внучки и правнучки Евгении Губиной сказали мне, что бабушка очень любит петь и хорошо это делает. Евгению Александровну упрашивать не пришлось, она запела одну из любимых своих песен «Мама»:

Уносит годы время

скоротечное,

Стирая грани взрослых

и детей…

Прощаясь, Евгения Губина обратилась ко мне с простой просьбой:

- Напишите, что многое в моём воспитании и жизненной закалке дал мне родной текстильный комбинат в Ташкенте, это важно!