интернет-издание Орел-регион
интернет-издание Орел-регион
Лавриненко - из поколения детей войны, сполна испивших чашу горя и тяжёлых испытаний в военные годы и внёсших достойную лепту в развитие страны в мирное время. Воспоминания ныне живых свидетелей войны - поистине бесценны.
Родился Геннадий в 1932 году в далёком от нас Владивостоке. Его отец Евсей Артёмович - активный участник становления Советской власти на Дальнем Востоке. В 1918 году, в 24 года, он командовал 1-м Амурским красногвардейским полком и был членом подпольной партийной организации. Евсей Лавриненко был также членом реввоенсовета оперативного штаба амурских партизанских отрядов до конца ликвидации колчаковской власти и интервенции. В 1932 году он был представлен к награде орденом Красного Знамени за активное участие в борьбе с интервентами и белогвардейцами на Дальнем Востоке с 1918 по 1922 год. Двух своих сыновей они с супругой Таисией Ипполитовной старались вырастить честными, хорошими людьми, чтобы они не свернули с правильного пути.
Вообще, у супругов Лавриненко было семеро детей, однако пятерых из них они потеряли во время Гражданской войны, когда скрывались в тайге от белоказаков и японцев. Враги жестоко расправлялись с местными жителями за связь с красными партизанами. Таисия Ипполитовна своими глазами видела, как детей и мужчин сажали на кол, женщин привязывали за косы к лошадям, которых потом пускали вскачь по селу… Словом, делали всё, чтобы запугать народ. Но цели своей они так и не достигли. Гражданская война завершилась победой красных и изгнанием из России интервентов и белогвардейцев.
- В 1935-м нашу семью перевели из Владивостока в Киев, - вспоминает Геннадий Евсеевич. - Отец работал начальником Киевской областной инспекции ПВО и охраны предприятий НКМП УССР, мама была домохозяйкой. В раннем детстве меня, малыша с белокурыми кудряшками, часто называли Пушкиным. Помню, как отец брал меня на ёлку, организованную ЦК КП(б) Украины. Игрушек у меня было немного, хорошо помню калейдоскоп, заводного физкультурника, а самой любимой был подаренный братом деревянный самолётик. Я всем говорил, что буду лётчиком, и уже в семь лет носил военную форму с петлицами.
В начале 1941 года отца повторно призвали в армию и в качестве командира батальона (капитана) направили служить на Западную Украину на границу с Польшей.
Гена в 41-м окончил 1-й класс. Летом они с мамой получили письмо от отца с приглашением приехать к нему на место его службы, что они и сделали. 19 июня 1941 года они приехали к Евсею Артёмовичу в небольшой населённый пункт в 7 км от границы. Офицеры там жили на квартирах, а все остальные военные - в палатках.
Как вспоминает Геннадий Лавриненко, 20 июня его отец пришёл со службы домой сильно расстроенным, всё маме что-то говорил, возмущался, что всем командирам частей, находившихся вдоль границы, приказано быть во Львове 22 июня к 9 часам утра. Отец был недоволен тем, что в такое опасное время, требующее особой бдительности (в любое время могут начаться провокации или даже война с Германией), командиров вдруг одновременно отзывают из воинских частей. Но приказ есть приказ. Капитан Лавриненко решил взять в эту поездку жену с сынишкой, чтобы показать им старинный город.
В субботу 21 июня они на «эмке» отца приехали во Львов, целый день знакомились с красивым городом. Вечером устроились в гостиницу, машину с водителем оставили в штабе.
В 4 часа утра 22 июня 1941 года их разбудили первые взрывы артобстрела и бомбёжки. Вокруг всё сыпалось и тряслось, обвалился потолок, рухнула одна стена. Кругом раздавались крики и стоны, родители быстро собрали сильно испуганного ребёнка и пошли в штаб. Взрывы не прекращались, вокруг было много развалин, они с трудом добрались до места. В штабе отец получил приказ возвращаться в батальон, и они отправились в обратный путь.
- После вчерашнего город было не узнать: развалины, пожары, убитые и раненые… Военные и жители, техника двигались в разных направлениях кто куда. Кто к границе, а кто от неё, долго петляли, чтобы выбраться. Мама меня всё время укрывала, чтобы я всего этого не видел, - рассказывает Геннадий Евсеевич. - Через некоторое время всё оборвалось, тишина, никого нет, дорога пустая, а мы мчимся в неизвестность, но к границе. Я об этом тогда не думал, а мама с папой только переглядывались, ведь мы ехали к немцам в руки.
Вдруг водитель начал сильно вилять машиной на большой скорости, а потом резко остановился где-то в стороне от дороги под деревом. Они все выпали из машины на землю, и мама опять начала прикрывать сына. Оказалось, что по их машине стрелял фашист из самолёта. Так им пришлось и ещё раз падать, но уже в кювет. И опять им повезло, они остались живы и продолжили путь. Через некоторое время отец увидел едущую навстречу полуторку, в которой были солдат-водитель, офицер, а в кабине семья его сослуживца - отец, жена и ребёнок, которые также приехали к нему на лето. Оказалось, что в батальон отца чудом дозвонились из штаба из Львова и приказали вывезти секретные документы и знамя части. А ещё - встретить командира и его семью, чтобы они не попали к немцам. В общем, «эмка» развернулась и вместе с полуторкой поехала обратно во Львов, где обе семьи командиров перевели в большое подвальное помещение, до предела заполненное семьями военных. Света нет, воды нет, еды нет, кругом детский плач…
«Через некоторое время пришёл солдат и вывел нас и ещё одну семью на улицу, где стояла другая полуторка, и мы выехали из Львова. На улице была тёмная ночь, а над городом большое зарево от пожаров, взрывы продолжались. Нам опять повезло, нас спасли. Все мужчины остались в штабе, и больше мы никого из них не видели. (Отец Геннадия Лавриненко пропал без вести под Киевом в 41-м, и только после войны выяснилось, что он погиб. - Прим. авт.).
…У меня перед глазами часто возникает тот подвал и те семьи с детьми. Страшно представить их судьбу, ведь немцы были уже совсем рядом. Так закончился для нас первый день Великой Отечественной войны, это был день рождения моего отца!» - пишет в своих воспоминаниях Геннадий Лавриненко.
«Дальнейший наш путь был на Киев, в основном ночью, так как все дороги обстреливались немцами, - продолжает Геннадий Евсеевич. - На третий день мы прибыли в Киев и распрощались с попутчиками. В нашей киевской квартире уже была семья старшего брата - жена, пятилетняя дочь и трёхлетний сын. Они приехали на день раньше из Ковеля, где служил брат Николай, военный лётчик, родившийся в 1916 году.
В первое военное утро брат взлетел со своего ковельского аэродрома в числе первых на своём фанерном И‑16 для отражения нарушителей границы - немцев. Вскоре он был сбит в воздушном бою, его спас парашют. Брат приземлился на территорию, уже занятую немцами, и несколько суток выбирался к своим. За эти дни его семья уже получила извещение о его гибели, но потом он нашёл своих близких в Киеве.
Столицу советской Украины бомбили днём и ночью с первых минут войны. Очень часто по сигналу «Воздушная тревога!» все спускались в убежище в подвале дома. Через некоторое время в связи с приближением фронта нас всех эвакуировали из Киева. Мы по приглашению брата, которого, как уже опытного воина, направили инструктором обучать лётчиков во вновь открывшуюся школу пилотов в г. Махачкале, поехали к нему в Дагестан. Так началась наша цыганская жизнь по стране без своего жилья и всего, что надо для нормальной жизни…
С начала учебного года я пошёл во 2-й класс с одной тетрадкой, которую с трудом нашли. Но фронт приближался и к Дагестану, и училище лётчиков в конце 1941 года перевели в Грузию в город Телави.
Военкомат определил нас там на частную квартиру. Обе семьи заняли большую комнату с тремя кроватями, печь с трубой в окно, две табуретки, топлива нет, его потом сами заготавливали в горах. Мама устроилась в госпиталь поваром, уходила очень рано, приходила поздно. Жена брата занималась детьми, а я ходил в школу и к маме в госпиталь. Чем мог помогал раненым.
По вечерам мама иногда пекла лепёшки на плите, мы пили чай с селёдкой, сахара не видели. Пуд муки кукурузной стоил 1300 рублей, а пуд пшеничной - 1800. А денежный аттестат - на одну тысячу в месяц на всё про всё.
На лето мама устраивалась поваром в лётный лагерь, где мы виделись с моим братом-инструктором. Все жили в палатках, рабочий день и полёты начинались с четырёх утра и продолжались дотемна. С фронта приезжали уже боевые военные, их переучивали несколько месяцев и снова отправляли на войну. Жизнь лётчиков-курсантов была похожа на жизнь героев фильма «В бой идут одни «старики».
Сам лагерь находился далеко от города, но очень близко от Кавказских гор, в Алазанской долине. Рядом до самого горизонта простирались виноградники, которыми часто пользовались курсанты-фронтовики».
«Николай не раз писал рапорты с просьбой отправить его на фронт, и в начале 1943 года он был направлен в город Иваново на переучивание на новые самолёты, после чего был откомандирован на орловское направление, - пишет в воспоминаниях Геннадий Лавриненко. - Брату и его боевым товарищам по несколько раз в день приходилось подниматься в воздух для отражения вражеских налётов. На его счету было уже несколько сбитых фашистских самолётов.
1 августа 1943 года восемь самолётов вылетели на прикрытие наших войск под Орлом. Над линией фронта они встретили в два раза превосходящую их группу немецких самолётов. Начался воздушный бой, который превратился в карусель больше чем из 20 боевых машин. На улице была августовская жара, а в кабине - банная парная, пот лился ручьями, закрывая глаза… В этом бою брат сбил вражеский «Фокке-Вульф‑190» и был тяжело ранен сам в левое плечо. Бой продолжал вести одной рукой и после прихода подкрепления и разрешения с КП вышел из боя. С большой потерей крови он нашёл свой аэродром, приземлился и потерял сознание.
Очнулся он на другой день уже в тульском госпитале для лётного состава, организованный женой американского президента Рузвельта. У Николая началась гангрена - заражение крови. Ему предлагали ампутацию раненой руки, но он отказался. Один посетивший госпиталь знаменитый военный хирург того времени попробовал спасти боевого лётчика без ампутации. Николай вынес сложную многочасовую операцию, из раны извлекли много осколков и кусочков металла из обшивки самолёта, но не все, часть из них осталась в теле навсегда. Один из осколков и вовсе застрял в оболочке сердца… Через несколько месяцев лечения брата комиссовали, и он с нерабочей левой рукой вернулся к нам в Телави.
После освобождения Киева брат получил пропуск на приезд двух семей на освобождённую территорию Украины. В Киеве наша квартира была занята чужими людьми, и её вернуть не получилось. В ЦК партии брат получил направление в Винницкую область в райком партии третьим секретарём в г. Ярышев, куда он вызвал обе семьи, там я окончил 4-й и 5-й классы. После уборки урожая всей школой собирали колоски зерновых культур - всё это было в помощь фронту… Нам с мамой ещё пришлось поскитаться по разорённой войной стране, жили в Молдавии, в Подмосковье, снова вернулись на Украину. В 1947-м после перенесённых военных лишений мама умерла, ей было чуть за 50. За самоотверженную работу в тылу она была награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
С пятилетнего возраста Геннадий мечтал стать военным лётчиком-истребителем по примеру старшего брата. В 1954 году он успешно окончил Борисоглебское лётное училище, был направлен в Московский округ ПВО (г. Клин). За время военной службы поменял десять мест. Освоил самолёты Як‑18, Як‑11, Ла‑9, МиГ‑15, МиГ‑17, МиГ‑19. Назначение в Орёл получил в 1961 году, после демобилизации остался жить в городе, который освобождал его брат.
Общительный, весёлый, энергичный, друживший с физкультурой и спортом Геннадий Лавриненко везде пользовался заслуженным авторитетом и всегда вёл активный образ жизни. После армейской службы сначала был председателем комитета ДОСААФ при Орловском управлении строительства, работал и в Орловском управлении газопроводов ООО «Мострансгаз», возглавлял совет ветеранов этой организации. Общий трудовой стаж Геннадия Евсеевича - 54 года.
А стаж семейной жизни с любимой женой Анной Калистратовной - 64! Супруги Лавриненко вырастили двух сыновей: старший Валерий стал учителем, Юрий - офицером, служил в радиотехнических войсках. Дети подарили родителям четырёх внуков. Геннадий Лавриненко гордится честно прожитой жизнью, своей крепкой семьёй и тем, что ни в чём не подвёл отца и брата, с честью защищавших Родину в военные годы.
Справка
Лавриненко Николай Евсеевич, гвардии старший лейтенант. В 1938 г. окончил Качинское авиационное училище, был сокурсником Василия Сталина. Очень любил петь и виртуозно играл на всех струнных инструментах. С гитарой никогда не расставался, даже ухитрялся брать её в самолёт при перелётах. На любом месте организовывал группу любителей-музыкантов, которая выступала в своей части.
Служил в 63-м гвардейском истребительном авиаполку 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 15-й воздушной армии Брянского фронта. В этом же полку служил заместителем командира эскадрильи легендарный лётчик Алексей Маресьев.
Николай Лавриненко награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Его не стало в 1975 г. Видимо, сказались последствия фронтового ранения, полученного в воздушном бою под Орлом. Его дочь Жанна была научным работником в газовой промышленности. Сын Дмитрий окончил Харьковское лётное училище, был военным лётчиком. Затем перешёл в гражданскую авиацию, освоил все виды транспортных воздушных судов, летал на Дальнем Востоке.
